Исследователь архитектуры Семен Широчин рассказывает историю надстроек киевских домов. Если сейчас почти каждая такая реконструкция выглядит как изувечивание дома, то раньше здания достраивали с ювелирной точностью и уважением к работе архитектора.

Здание является законченной мыслью автора. Любая надстройка или пристройка – это попытка досказать за автора, добавить что-то к его творческой мысли, продолжить её или развить. Гармоничное сочетание изначального проекта и надстройки требует не меньшего мастерства, чем создание образа дома.

Чем измеряется качество надстройки? Незаметностью. Чем хуже надстройка, тем лучше её видно. И чем она грамотнее, тем целостнее остаётся образ, и сложнее догадаться, что в образ здания были внесены коррективы.

Множество надстроек в современном Киеве произошли в последние 20 лет. Вследствии этого хаотичного процесса были изуродованы (и продолжают уродоваться) дома наиболее разнообразного в архитектуре дореволюционного и советского фонда. Среди них – памятники архитектуры, творения известных мастеров. В погоне за драгоценными квадратными метрами, предприимчивые хозяева приращивают дома ввысь, совершенно не задумываясь ни об эстетической стороне, ни об образе дома, как замысле автора. Отсутствие контроля за надстройками сделало это сверхприбыльным делом: коммуникации есть, фундамент строить не надо, осталось только добавить несколько этажей – и вот они, золотые квадратные метры в центре города. А фасад и облик здания? Большинство владельцев квартир полагают, что они приватизировали не только квадратные метры, но и фасад здания.

В чём проблема этих надстроек? В том, что мы их замечаем. Они бросаются в глаза своей дисгармонией с архитектурой здания. Даже в относительно удачных случаях сразу заметно, какая часть здания не является родной. Отсутствие культуры надстроек привело к тому, что мы привыкли, что надстройка означает изуродованное здание.

Надстройки изуродовали дом военного округа авторства Каракиса на Институтской, 15, дом железнодорожников на Шелковичной, 24, дом треста Полиграфист на Липской, 19, а также многие другие дома. Где-то наращивается один этаж, иногда – пять (на площади Славы ), но есть и случай, когда надстроено целых восемь этажей (дом в Музейном переулке).

Дом на ул. Институтской, 15

Но ведь надстраивали здания и раньше. И далеко не всегда это шло архитектуре во вред. Познавательно будет взглянуть на опыт надстроек в Киеве середины ХХ века.

Одной из наиболее качественных надстроек в Киеве является надстройка современного здания Национального банка на Институтской. О ней говорят цифры на фасаде: дом, построенный в 1902-1905 годах, надстроен в 1934. Перенос столицы создал потребность в расширении здания госбанка. Что немаловажно, проект надстройки разработан автором здания, архитектором Кобелевым. Совместно с архитектором Рыковым Кобелев создаёт уникальный проект – здание надстраивают без демонтажа крыши. Постепенно поднимая разделенную на 7 частей кровлю домкратами, под крышей сооружают ещё два этажа. Благодаря этой технологии третий и четвертый этажи здания Нацбанка построены за два месяца (против трех лет, которые строились первые два этажа). О качестве надстройки можно судить по тому факту, что она совершенно незаметна. Здание выглядит целостно, многие не догадываются, что когда-то было иначе.

Другим хорошим примером надстроек и расширения здания, выполненных автором, является здание Академии Наук на улице Хмельницкого. Начатое ещё в царские времена для размещения Ольгинской гимназии, строительство остановилось во время первой мировой войны, после чего возобновилось в конце 1920-х. Здание было введено в эксплуатацию в 1929 году. Далее последовал ряд расширений и надстроек. Архитектор Алёшин пристроил в 1930-х четвёртый этаж, добавил крыло института геологии, а после войны пристроил здание института ботаники. Все фрагменты выполнены в одном стиле, здание выглядит целостно, хотя строилось оно в различные периоды. От начала строительства до последних модификаций прошло почти 40 лет.

Академия наук в 1928 году без четвертого этажа.

Алёшину принадлежит ещё одна малоизвестная, но весьма интересная надстройка. Двухэтажное здание коммерческого училища (Бульварно-Кудрявская, 24), построенное в 1897 году, где в 1920-х расположился кооперативный институт, надстраивается в 1929 году на один этаж. Что интересно, Алёшин прислушался к замечанию астрономической обсерватории, расположенной рядом с институтом. Обсерватория возражала против роста высоты института (что могло бы повлиять на обзор неба), поэтому Алёшин минимизирует прирост высоты за счёт плоской крыши. В начале 2000-х новым собственникам никто уже не смог помешать надстроить сверху ещё один этаж. Мнение обсерватории уже никого не волновало.

Что интересно, на фасаде находятся даты 1920 и 1923, не имеющие никакого отношения как к строительству здания (1897), так и к его надстройке (1929). Эти даты, очевидно, связаны с историей кооперативного института.

В 1930-х происходила надстройка и других зданий – второй этаж частично одноэтажного бывшего особняка графини Уваровой на Липской, 16, был расширен на всю площадь здания. Пристройка тоже не бросается в глаза, хотя первоначальные пропорции здания искажены.

Помимо удачных надстроек были и менее удачные. По поводу надстройки дома Беретти по адресу Крещатик, 12, в 1940 году даже вышла критическая статья. Трёхэтажный дом был надстроен на один этаж, причём с меньшей высотой окон, чем в двух предыдущих. Подчёркивало чужеродность надстройки и то, что выразительный карниз над третьим этажом был оставлен. Правда, это не помешало надстроить после войны пятый этаж. Промежуточные карнизы при этой надстройке были ликвидированы. Но на этом история надстроек многострадального дома не закончилась. В 1980-х, когда слева возникло здание нынешнего банка «Крещатик», дом стал «провалом» в высоте – левый и правый дом были выше. Поэтому над фасадом была сооружена фальшивая надстройка высотой в два этажа. Стена создавала иллюзию этажей, при этом не выполняя никаких других функций. Но этим воспользовались в 2000-х, когда за этой стеной были сооружены реальные этажи, а в стене были проделаны окна.

Другим примером игнорирования первоначального образа является здание на Львовской площади, 14, где сегодня расположен колледж информационных технологий при КНЕУ. В конце 1920-х к тогда трёхэтажному зданию был пристроен четвёртый этаж. При надстройке были демонтированы венчающие здание башни и ряд декоративных элементов. Верхний этаж нарушил первоначальную композицию фасада. Следы надстройки 1929 года можно увидеть и сегодня – над арочными окнами 3 этажа, которые служили завершением композиции, расположены прямоугольные окна.

В послевоенное время здание было вновь перестроено.Три вертикальные линии сплошного остекления с арочным завершением на уровне третьего этажа, были повторены на четвертом этаже и объединены общей арочной рамкой. Четвёртый этаж был увенчан соответствующим по масштабу карнизом и фронтоном. Таким образом, послевоенная перестройка здания придала ему целостный вид, характерный для сталинской архитектуры. Не зная истории здания и не обращая внимания на нехарактерные декоративные элементы, можно предположить, что оно построено в сталинский период.

Однако, надстраивали не только дореволюционные здания. Второй волной надстроек стали 1950-е, когда необходимо было восстанавливать утраченный жилой фонд.

В 1950-х многие жилые здания начала 1930-х были надстроены до высоты пяти этажей. Среди них – дом одежного кооператива (Лютеранская, 26\9, надстроен 1 этаж), дом треста «красный химик» на Саксаганского, 42 (1 этаж), дом кооператива «Пищевик» на углу Красноармейской, 84. Двумя этажами прирос трёхэтажный дом водников на Почайнинской, 23.

В 1950-х хотели надстроить и дом Врача на Большой Житомирской, 17. Однако, жителем этого дома был его автор – Павел Алёшин. Он сумел убедить главного архитектора Добровольского в том, что дом Врача представляет историческую ценность в своем аутентичном виде, как памятник эпохи конструктивизма. Надстройка не состоялась.

Не менее интересны и несостоявшиеся надстройки. В 1940 году были созданы проекты надстройки здания обкома КП(б)У, более известного, как здание городской Думы. Дума, к слову, уже надстраивалась в 1900 году, ведь первоначально было лишь два этажа. Теперь же здание было предложено сделать четырёхэтажным. Было разработано два проекта – архитекторов Довгалюка и Беляева. По обоим проектам здание надстраивалось гармонично, с сорханением целостности образа. Однако, война перечеркнула эти планы, а после войны полуразрушенное здание думы решили не восстанавливать.

Другим интересным проектом надстройки стал проект надстройки двух этажей над зданием министерства автомобильной промышленности на Мельникова, 8. Дореволюционный двухэтажный особняк в стиле модерн было предложено надстроить архитектору Барзыловичу. Уникальность проекта была в том, что Барзылович сохранил стилистическую целостность здания, и два верхних этажа также сохраняли стилистику модерна. И это – в 1941 году!

Несмотря на наличие неудачных проектов, большая часть надстроек, выполненных в 1930-х, незаметна. В них виден пример сохранения целостности образа, грамотного развития первоначальной мысли автора. Работы эти выполнялись опытными и талантливыми архитекторами, которые ставили перед собой цель не испортить здание. Это же понимали и учреждения, выступающие заказчиками надстроек. Немаловажно и наличие критики неудачных проектов в академической среде. Всё это создавало культуру надстроек, от отсутствия которой современный Киев имеет множество проблем.